Журнал "Зелёная стрела"
Меню раздела

" Я лишен эгоизма; я думаю не о себе, а о рододендронах ". Страницы из дневника садовода. Осень 1997 и лето-осень 1998 г.

Поделиться

"Зелёная стрела" продолжает публикацию книги известного музыковеда, автора книг и увлечённого садовода Игоря Горина. Сегодня мы представляем вам главы, написанные в октябре-ноябре 1997 года и в 1998 году.

УРОК ЖИВОПИСИ

Я молил небо, чтобы хотя бы в день твоего рождения, было солнце, и оно- таки сияло весь день, лаская последние, измученные дождями цветы. Но, удовлетворив сполна мои желания,  небо, оказывается, уже замышляло другую, куда более эффектную концовку:  утром весь сад  был в снегу,  выпало сантиметров десять, и он продолжал идти - важно, неторопливо, словно бы любуясь сам собой. 

Справившись с огорчением - ведь столько еще  работы в саду,  постепенно залюбовался и я. Белые березы, все еще в золоте, будто вырастают из снега и как-то особенно ярко выступают на фоне отяжелевших бело-зеленых сосен; снег тихо падает на землю,  его тотчас устилают желтые,  оранжевые,  а изредка и зеленые листья, словно тоже падают с неба, на глазах возникает удивительной чистоты и раскраски покрывало  -  природа, не таясь, демонстрирует нам свое искусство,  но ей видимо не хватает какого-то последнего штриха...  ага, вот он найден:  сквозь беловато-серые облака проступает синева;  снег,  листья, березы, хвоя - все ярко вспыхивает,  оживает, начинает светиться,  а солнце еще набрасывает на покрывало тени деревьев - вот здесь,  здесь...  пожалуй, еще и здесь - сеанс окончен,  ошеломленные зрители могут расходиться по домам.

Ах, до чего же я  неблагодарный человек!  Сейчас уже  поздний вечер, на градуснике минус один, стало быть, ни завтра, ни в ближайшие, скорей всего, два-три дня снег не растает, и вся моя работа в саду пошла прахом. Конечно, еще вроде бы рановато для зимы, но на носу уже ноябрь, и на душе у меня неспокойно. Но, ведь такое увидеть!  Неужели это не стоит моего беспокойства, ты-то как думаешь?

22 октября

ПОГОВОРИМ О ПОГОДЕ

О чем преимущественно говорят люди? О погоде, если не о чем говорить, а так, - конечно же, о том,  что их больше всего волнует. Вот тут-то я и сделал свое открытие:  начиная с определенного (точнее,  неопределенного) возраста больше всего нас волнует - здоровье. Еще точнее, не здоровье, как таковое,  а его отсутствие,  иначе - болезни.  По предварительным оценкам, эта тема раз в пять превосходит тему еды и составляет примерно 75-80% от общего количества разговороминут.  К примеру, если вы вчера разговаривали по телефону со своими знакомыми 100 минут,  можете не сомневаться, что 75, как минимум, были потрачены на болезни.  Столь высокий процент безусловно свидетельствует,  прежде всего, о том, что со здоровьем у большинства из нас,  людей, достигших некоторого определенного  (точнее, неопределенного)  возраста,  дело обстоит неблагополучно.  Перефразируя И.Ильфа и Е.Петрова, я бы даже позволил себе сказать так: наблюдается наличие его (здоровья) отсутствия.  Не касаясь  социально-экологических причин этого явления, я, однако, хочу заметить, что процент разговороминут о болезнях не всегда пропорционален их (болезней) количеству и степени серьезности.  Отклонения возможны в обе стороны,  но чаще все-таки - в большую.  А это свидетельствует уже о некоем,  как теперь принято говорить, менталитете.  

Дорогие друзья,  я же прекрасно понимаю, более того - знаю на собственном опыте,  как трудно сосредоточиться на чем-либо ином,  если у тебя или у кого-то из ближних  что-то в организме не так - иногда совершенно невозможно! Но именно в такой ситуации это особенно необходимо. Как жаль, что среди вас, моих друзей, почти нет садоводов  -  мы бы разговаривали...  о погоде! Ибо, в отличие от простых смертных, погода для садовода это самая что ни на есть злободневная тема, перед которой отступают всякие личные недомогания и напасти.  Вот позвоню-ка я сейчас своему Н.Е.  и скажу:  ну как, у Вас тоже дождь? А он мне скажет, да дождь, но завтра обещают мороз 10 градусов, и мы оба ужаснемся и будем долго обсуждать,  откуда нужно срочно убрать нападавший лист, а куда его, напротив, подсыпать,  и не следует ли... И забудем на время, у кого что болит, ибо какое это имеет значение перед лицом той опасности, что грозит нашим рододендронам, клематисам и лилиям.  Так давайте же говорить о погоде! 

14 ноября

ГОД 1998

ДО ЗАВТРА!

В Петербурге настоящее лето.  Весь апрель было солнечно и тепло, а последнюю неделю и вовсе плюс 20 градусов.  Ни дождинки, солнце сияет, воробьи чирикают, дети в гимназии, что через улицу, ходят на голове, взрослые - кто в летнем платьице, кто все еще в демисезонном пальто, все довольны и думать забыли про снег - такой вот необыкновенный апрель.  Один я в тревоге, ворчу на погоду и с каждым часом все меньше нахожу себе места.  Но чем, собственно, не угодила мне погода?  Не спрашивайте, вам этого ни в жизнь не понять. Поймет только садовод, причем садовод настоящий, а не какой-нибудь там огородник.  

Ладно, попробую  все же объяснить.  Люди в большинстве своем  эгоисты и судят о погоде исключительно с позиций собственной выгоды. А я лишен эгоизма; я думаю не о себе, а о рододендронах. Но не о всех: листопадным эта погода еще куда ни шло,  а вот для вечнозеленых - хуже некуда, им бы дождичек сейчас, а температуры хватило бы и 10-11, ну, от силы 14,6 градуса. Почему? Да потому,  что за зиму их кожистые листья и похожие на еловые шишечки цветочные почки совсем обезводились, а теперь их еще окончательно иссушает солнце. Чего доброго иссушит до смерти!   

Но нервничаю я  не только поэтому.  В последний раз я был в  своем саду две недели назад. Тогда там было чуть ли не по колена снега, плотного, спекшегося, неуступчивого,  снега - оккупанта,  обосновавшегося,  казалось бы, навечно.  Но вот разведка мне донесла, что оккупант стремительно отступает. Как только его не останется на захваченной земле,  нужно,  не теряя ни дня, спешить ей на помощь:  рыхлить, посыпать золой,  убирать прошлогодний лист, из-под которого не выбраться на свет побегам тюльпанов  -  работы невпроворот, а я тут сижу, занимаюсь черт знает чем.     Все, все, все  -  завтра еду!  Вот тут-то мне  уже не нужно,  чтобы был дождь, но он чего доброго будет. Или вдруг похолодает на 25 градусов - тоже неплохо. Но меня уже ничто не остановит, жребий брошен! До завтра.

30 апреля

МУЖЕСТВО ТЮЛЬПАНА

Не знаю, как лучше перевести в данном случае "flame" -  пламя, страсть, пыл? - пожалуй, все-таки "пламя", - но отныне это английское слово навсегда будет связано для меня с небывалым мужеством и стойкостью тюльпана: так называется этот сорт.  Он первым распустился в этом году - три крупных желто- красных бокала,  три факела уже более недели пламенеют в саду, словно аккумулировав в себе весь жар мимолетного летнего солнца.    

А вчера вечером я неосторожно полил свой сад, вторично за последние несколько дней спровоцировав грозу; все утро сегодня грохотало и лило как даже не из ведра, а из стотысячеведерной бочки. Когда мы наконец смогли выйти в сад, вид у него был жалкий и униженный, несколько тюльпанов распластались в грязи, "Purissima" растеряла все свои белоснежные лепестки, но Пламя про- должало полыхать,  подавая пример мужества и надежду остальным,  более слабым, но чудом уцелевшим собратьям.    

Видимо, это еще более разгневало Бога грозы, и после обеда он снова явился - во всеоружии огня, грома, ливня да еще ледовой картечи и вот уже почти семь часов беспрерывно бесчинствует в саду,  пугая сосны,  ломая сучья, раскидывая незабудки и сбивая соцветия с рододендронов. Но три наших пламенных богатыря  все стоят,  не сгибаясь,  и ни одного лепестка не упало с их непокрытых голов.     Вот так-то, братцы, есть над чем призадуматься.  

11 июня

В НЕНАСТЬЕ

Случилось это в июне.   Уже много дней не появлялось солнце в саду, на сером небосводе лишь изредка возникала какая-то бледная тень,  цветы грустили.  И вот явился под вечер  вихрь с дождем и градом,  и занавесил  небо грязным покрывалом, чтобы никто не подглядел случайно, и  жадно, грубо накинулся на сад - и овладел им! 

Один я видел все, но что я мог!   Спустя семь дней,  если не раньше,  произвела на свет  сирень чудесных близнецов, и лепет их благоуханный отрадой саду стал.  Но так и не воспряла лилия, любимица моя.

ТРУДНЫЕ ВРЕМЕНА

На Россию в очередной раз  безудержно накатывается  цунами,  и остается лишь уповать на то,  что всех нас не смоет  в океан нищеты и безумия.  Люди мечутся, лихорадочно пытаясь хоть что-нибудь успеть приобрести, в то время, как их деньги, словно по волшебству, превращаются в песок.     Нам хорошо: у нас денег нет. Зато есть нечто более важное - сад, цветы. И тысяча связанных с ним проблем, среди которых первая - неумолимо надвигающаяся осень. К этому невозможно привыкнуть.  Давно ли ты с трепетом наблюдал появление  первых ростков  из-под еще  непросохшей земли;  кажется, еще вчера,  словно пришельцы  из нездешних миров  (действительно нездешних  - с гор), несли свои сказочные дары  на алтарь Красоты рододендроны,  горделиво и немного кокетливо улыбались стройные лилии - теперь на всем печаль увядания и долгой зимней разлуки.  Нет, до окончательной разлуки конечно еще далеко - больше месяца,  а то и все полтора; еще цветут воздушная гортензия и негасимый колхикум, пятнистая тигровая лилия, и обугливающаяся по центру рудбекия;  редкие лучи солнца еще воспламеняют то  один,  то  другой цветки  красоднева,  но  в ночи их не видно,  а наутро они уже оплавились и свисают, как плохо выжатые цветные лоскутки...

По утрам печаль теперь такая,  
Что заплакать я готов;   
Нищета и неприкаянность 
Павших листьев и цветов...

Да, грустно в саду,  но грустить некогда  -  нужно работать и работать, чтобы зима не застала нас врасплох  -  как эта очередная инфляция.  А когда человек занят делом,  ему не до праздных мыслей.  Так что к черту всех этих Жириномординых,  дождь прошел - пора снова браться за лопату.  Присоединяйтесь, друзья. 
8 сентября

РАССТАВАНИЕ

Ну вот и все;  ночью в ведре замерзла вода, с утра засуетились снежинки и так и не угомонились до сих пор. Нет, это еще не снег, не монолитная масса, подобная одержимой единой целью толпе,  а всего лишь отдельные безобидные посланцы небес, но смотрите: за несколько часов они потихоньку выбелили и землю, и то немногое, что сохранилось на ней,  и только на нескольких рододендронах продолжают еще цвести листья  -  золотые, оранжевые, ярко-красные .   

Это, право же, странно. Далеко не у всех рододендронов (я говорю только о листопадных) листья окрашиваются по осени. Так эти их давно потеряли. Так же, как и все прочие кусты и деревья. А вот на японских и желтых (Rh. japo- nicum и Rh. luteum) продолжают цвести,  словно наступающая зима не решается посягнуть на такую красоту.     Не решаюсь посягнуть  на нее и я;  давно пора было бы пригнуть  ветки к земле, забросать лапником, но я все тяну и тяну - ведь это означало бы последнее прости-прощай. Хотя нет, кое-где наверху еще долго будут гореть редкие ягодки рябины и барбариса,  но они...  прости,  бересклет, чуть было не забыл о твоих неслышно подрагивающих на ветру  оранжево-красных сережках... но все эти чудесные плодики на давно уже голых ветках существуют как бы сами по себе, отдельно от сада, и лишь упорно неотцветающие листья хранят теперь последнее дыхание его угасающей жизни.   

Какая усталость в природе! Тихо, воздух недвижим, небо - застывшие клубы пара. Ну да, затишье перед бурей, так что завтра - послезавтра все равно придется ставить  последнюю точку.  И целых  полгода я  уже никому  не буду здесь нужен.  Полгода!  Как быстро проносятся они  среди цветов и как долго бредут пешком,  спотыкаясь,  без них. Однако же, неизменно снова приходят к цветам!  Вот об этом я и буду думать, когда наступит час расставания. И еще о том,  что я сделал для них все, что мог, и, стало быть, покидаю тебя, мой сад, с чистой совестью. 

6 ноября

В ОЖИДАНИИ СНЕГА

Какая несправедливость!  -  мало Москве львиной доли  бюджетных денег и прочих земных привилегий, так ей еще и небесные: там выпало на днях столько снега, что с ним не знают, что делать. А у нас считай - ничего, полное "наличие отсутствия".  А морозы, между тем, изо дня в день за десять градусов, за городом и под двадцать уже было.  В домах - где топят,  где не очень, но люди на крайний случай могут потеплее одеться. А что прикажете делать с садами? Сидя в свитере в своей относительно утепленной квартире, я всеми фибрами ощущаю, как, потрескивая, все глубже промерзает земля, сковывает, стискивает беззащитные корни растений, раздирает хрупкие побеги будущего года, выжигает морозом цветочные почки.     Такое уже было в ноябре пять лет назад,  и тогда только в моем саду по- гибли все тюльпаны,  все нарциссы и гиацинты, а еще добрая половина всевозможных травянистых многолетников (телекия,  лигулярии, флоксы, и подофил, и пионы,  и ирисы...),  заживо сгорели многие хвойные...  э, да что говорить, это было подлинное стихийное бедствие,  а если учесть,  что мой сад, вообще говоря, не единственный в Петербурге и области, то количество жертв и вовсе не поддается учету.  А вы помните,  что писали об этом газеты? Нет конечно, потому что они ничего не писали.  Так ведь это не какие-нибудь сто-двести - миллионы загубленных жизней! и я бы не удивился, узнав, что на каждую тыся чу приходится по одному инфаркту или, по меньшей мере, открывшаяся язва желудка.  Но  ни  один такой случай не был обнародован по телевидению,  и это лишний раз подтверждает правоту Карела Чапека,  утверждавшего,  что до нас, садоводов, никому нет дела. С подобной несправедливостью нужно и, в отличие от погоды,  можно бороться,  и я уже знаю, что сделаю: в случае, если нечто подобное повторится,  поддержу-ка я всех этих... ну, не стану называть имена... наших товарищей,  кто давно уже с чувством законного негодования честит в интересах народа эти самые распоясавшиеся СМИ. Каюсь, я раньше как-то недоощущал всю степень их правоты,  но если у меня опять погибнут все луковицы тюльпанов, и телевидение не заклеймит в связи с этим происки жидомасонов... мой голос оппозиции, считайте, уже почти обеспечен.      Хотелось бы думать, что хоть эта угроза заставит Господа Бога призадуматься; ведь Тебе уже случалось просыпать на землю манну небесную, а сейчас нужна лишь скромная гуманитарная помощь в виде хорошего  свежего  пушистого снега; хотя бы для начала с полметра. Температура воздуха при этом может до конца зимы оставаться прежней,  облачность я лично предпочел бы  умеренную, ветер, само собой, слабый. В сущности, я не прошу ничего для Тебя, Господи, невозможного,  но боюсь,  что Сатана Тебя вновь попутает, и вслед за снегом (притом  не высшего качества:  который отказались принять Литва или Финляндия) Ты нашлешь нам дождь, потом снова мороз, и в итоге земля покроется ледовым панцырем,  под которым весной задохнется все, что не вымерзло в ноябре.     Мне скажут, что я пессимист. Ничего подобного, почитайте у Чапека: пессимист не тот, кто предвидит худшее, но тот, кто злорадствует, - я же страдаю.  Страдаю и втайне надеюсь. Такова почти во всем наша жизнь: страдать и втайне надеяться, даже если понимаешь, что не на что.
17-18 ноября

Автор: